Образ отца Глеба в романе «Пруд» А.М. Ремизова

В настоящее время существуют различные мнения о творчестве Алексея Михайловича Ремизова, изобретательного речетворца и блистательного стилиста, которого одни исследователи считают продолжателем традиций Аввакума, Гоголя, Лескова и Достоевского (А.М.Грачева, Е.В.Тырышкина), в то время как другие отмечают двойственность писателя, пишут о его «вседозволенности», «семантическом кощунстве», проявляющимся в авторских неологизмах и стилистических трансформациях (И.А.Ильин, И.П.Карпов, Н.А.Кожевникова, Г.Слобин). Последняя точка зрения представляется мне более обоснованной.

В своей «Автобиографии» Ремизов писал: «Это (воспитание. – Е.Г.) дало мне возможность узнать близко всю обрядовую сторону русского Православия, а хождения по монастырям «на богомолье» – быт монастырский, странников убогих и душу народной веры, сказавшуюся в отреченных (не канонических) легендах-апокрифах»1. «Всенощные, обедни и ранние и поздние, часы великопостные, ночные приезды в наш дом чудотворных икон, ночные и дневные крестные ходы, хождения по часовням и на богомолье по святым местам, заклинание бесов в Симоновом монастыре, жития из Макарьевских четий-миней, – вот моя первая грамота и наука...»2. В этих высказываниях мы можем отметить, с одной стороны, знание Ремизовым религиозной жизни, но с другой – не согласиться с писателем в том, что «душа народной веры» выразилась только в апокрифах, а не во всей христианской литературе.

Иван Александрович Ильин – русский философ, человек, глубоко веривший в Бога, в одной из известных своих работ «О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин – Ремизов – Шмелев» писал о прозе Ремизова: «Чтобы читать и постигать Ремизова, надо «сойти с ума». Не помешаться, не заболеть душевно, а отказаться от своего привычного уклада и способа воспринимать вещи. Надо привести свою душу в состояние некоторой гибкости, лепкости, подвижности; и, повинуясь его зову, перестраивать лад и строй своей души почти при каждом новом произведении Ремизова»3.

По особенностям мировоззрения и владения словом Ремизов – модернист, но в его творчестве есть произведения, образы, персонажи, которыми он поднимается до высокого объективного осмысления народной жизни и народного характера. Таковы, прежде всего, его повесть «Петушок» и, более важный для нас сейчас роман «Пруд» (1905), в котором он создал образ отца Глеба4.

В основу сюжета положена судьба потомка купеческого рода Николая Огорелышева. Образная система в романе разветвлена, по мере развития сюжета персонажи сложно взаимодействуют. Старшие Огорелышевы, Варенька, ее дети (Александр, Петр, Евгений, Николай), прислуга в домах Огорелышевых и Финогеновых, семьи рабочих, монахи Боголюбовского монастыря, каторжане, ссыльные – среди всех этих персонажей одно из центральных мест отводится отцу Глебу, монаху Боголюбовского монастыря.

Чтобы показать историю жизни старца, Ремизов взял за основу агиографический сюжет обращения грешника в святого. Герой романа отрекается от мирской жизни, полной грехов, и приходит к святости во время пребывания в монастыре.

Жизнь о.Глеба показана в романе от рождения до смерти. Впервые автор упоминает о батюшке в начале девятой главы «Ангелы земные – небесные человеки». Мы узнаем, что в миру о.Глеб – Андрей Алабышев. Он родился и вырос в богатой семье. Когда Андрею исполнилось пятнадцать лет, умер его отец. Старик Алабышев не оставил семье средств для существования, и его жене с ребенком пришлось переехать в бесплатную комнату при богодельне. Мать бралась за любую работу, чтобы прокормить себя и сына. Чаще всего ей приходилось прясть, подрубать платки. А когда из гимназии приходил Андрей, то всю ночь они растягивали пряжу и сматывали в клубки. В это время женщина часто вспоминала о прошлой жизни в достатке, жаловалась на нищету и тяжелую работу. Из-за неприятностей в семье, издевательств со стороны сверстников мальчик стал очень уязвимым и обидчивым. У него осталась только надежда, что когда он кончит гимназию, поступит в университет, то для него и матери жизнь будет другой. Но судьба вновь распорядилась иначе. Андрея выгнали из бесплатной комнаты, умерла мать. Жизнь казалась бессмысленной, но в судьбе героя снова происходят неожиданные перемены: после смерти матери умирает какой-то дальний его родственник, и к Андрею переходит по наследству огромное состояние. Он стал богат. Молодой человек быстро забыл свое прошлое и нравственно огрубел. Он повстречал свою любовь и уже собирался жениться, но тут все его мечты резко оборвались – его невеста, получив накануне свадьбы письмо, разоблачающее любовные похождения жениха, бросилась под поезд и скончалась. Андрей очень любил свою невесту и, узнав страшную новость, пытался покончить жизнь самоубийством. Но ему не суждено было умереть. Столкнувшись со смертью и взглянув ей в глаза, Андрей пришел к мысли: «Надо принять всю судьбу – всякую недолю, и принять ее вольно и кротко, и благословить ее всю до конца»5 (с. 111). Именно в этот жизненный момент обостряется «душевный слух» Андрея. Пройдя через многие жизненные испытания, герой решает стать монахом, и остаток жизни посвятить служению Богу. Он понял, «зачем беды и за что бедуют» (с. 112).

Через страдания Андрей пришел к осознанию своих грехов и к смирению. Материальные ценности приобрели для него второстепенное значение: героя больше стала волновать нравственность, спасение – не только своей души, но и душ окружающих его людей. Изменения произошли и в характере героя. Он становится молчаливым и кротким, без ропота переносит жизненные испытания.

В десятой главе «Хранитель Божьей правды» мы узнаем, что батюшка живет в Боголюбовском монастыре в маленькой келье.

«О. Глеб еще совсем не старый, лет сорок ему, не больше. За свою стойкость и твердость и крепость веры, за свои подвиги любви и милости, и за то, что жил крепким и жестоким житием, и проницал в будущее, и повелевал бесам, и делал дело жизни, исполнял волю Бога, звали о.Глеба везде, и по городу и по окрестностям, Боголюбовским старцем.

Белый крест и белые письмена его черной схимы, низко спущенной на глаза, и темные багровые ямы на месте провалившихся ослепленных глаз, и изможденно-белое лицо мученика, и резкие острые морщины от заострившегося тонкого носа к углам рта, и то, что вздрагивали вдруг скулы, сводило пальцы, и руки словно ловили что-то около носа, ловили невидимое что-то, каких-то невидимых мух, и тихий скорбящий шепот молитвы, и сокрушающая сила его заклятия бесам, приводили в трепет богомольцев» (с. 106).

На протяжении всего романа Ремизов говорит о двух видах зрения – физическом и духовном. О.Глеб слепой, но для писателя важно, что герой видит не глазами как таковыми, а внутренним зрением. Оно намного четче, глубже, осмысленнее. Автор отмечает, что при разных жизненных обстоятельствах глаза у батюшки разные: «...на месте багровых темных ям его засветились тихие глаза, перегорюнившиеся» (с. 115) или «Крупные слезы катились из его багровых, рыдающих ям, перегоравших в ясные, лучистые видящие глаза, и душа его, избранная из душ человеческих, расставаясь с своим истерзанным телом, тихо отходила от земли» (с. 287). Именно эта деталь портрета постоянно отражает истинное состояние души о.Глеба.

Жизнь батюшки в монастыре пронизана смирением и беспредельной любовью к окружающему миру. Многие любили о.Глеба и почитали его как угодника и целителя. Прасковья – нянька в доме Огорелышевых – водила к нему сына Женю, брала для него запойную молитву. Другие же батюшку не воспринимали, сомневались в его святости. Например, Арсений Огорелышев старца не воспринимал и в чудеса его не верил, считал, что о.Глеб – тунеядец.

Особое внимание Ремизов уделяет отношениям старца с детьми. Когда батюшка захотел познакомиться с мальчиками Финогеновых, то братья долго избегали встречи с ним. Лишь спустя некоторое время они соглашаются пойти в монастырь, но при условии, что с ними пойдет о.Гавриил, с которым они были давно знакомы.

Финогеновы были озлобленными и обездоленными детьми: отца – нет, а мать – пьяница. Ребята были предоставлены сами себе, их воспитание проходило на улице. За шалости и злые игры детей никто не наказывал. В их мире царит вседозволенность. Например, во время игры дети остригли в монастыре спящего о.Алипия. Однажды во время службы братья прикололи красный хвостик к куртке другого мальчика. В Великий Четверг ребята задувают свечи прихожан, идущих домой с «четверговым огнем».

Знакомство Финогеновых с о.Глебом – важный момент в их жизни. Именно о.Глеб смог найти подход к детским душам. Ребята делятся с батюшкой своими бедами и радостями, рассказывают о своих мечтах. Все сторонились общения с братьями, а старец увидел в них таких же детей, как все, понял причины их дерзкого поведения, противопоставления себя окружающему.

Дети искренне полюбили о.Глеба, да и он привязался к ним, а если болел и долго не мог видеть ребят – посылал им гостинцы. Один из наиболее ярких эпизодов в романе, где наиболее полно проявляются искренние отношения батюшки и детей – это «смотр пруда». О.Глеб никогда не выходил за ворота монастыря, но ради ребят сделал исключение. Дети очень переживали, что старец не придет, но когда услышали на пороге дома знакомый голос, то очень обрадовались.

«И тотчас словно все ожило. Все поднялись из-за стола – и Варенька, и о.Гавриил. Финогеновы схватили под руки о.Глеба и, чуть не бегом, прямо в сад к пруду. И там наперерыв затараторили – рассказывали о яблоках и о кизельнике, и о дикой малине, и как они воруют, как сшибают, как рвут и стряхивают. Затащили о.Глеба в купальню и, совсем забыв, что старец ничего не видит, проделывали разные купальные диковинки и, плавая и ныряя, брызгались и выкрикивали:

– О.Глеб, а о.Глеб, а я-то как, посмотрите, о.Глеб, я на одной ручке!

– А я на спинке!

– Сидя!

– Лягушкой!

– По-бабьи!

– Рыбой!

– На саженку!

– С головкой вниз!

– Боком!» (с. 122).

Счастье ребят так искренне, что не остается сомнений в том, что они всей душой любят о.Глеба и дорожат общением с ним.

На всю жизнь братья Финогеновы запомнят старца, его уроки добра и терпения. Придя из ссылки, Николай Финогенов прежде всего пойдет к батюшке, поведает ему тяготы своей жизни.

В конце романа батюшка умирает. Приближение смерти он воспринимает как должное, и его последними словами были: «Да будет воля Твоя!» (с. 287).

Созданием образа о.Глеба Ремизов продолжил ту традицию в изображении русской святости, которую обозначили А.С.Пушкин (летописец Пимен в драме «Борис Годунов»), Ф.М.Достоевский (о.Зосима в романе «Братья Карамазовы»), А.П.Чехов (о.Христофор в повести «Степь»), И.С.Шмелев (о.Варнава в повести «Богомолье»). В этих образах воплотилось видение писателями-классиками лучших черт русского народа.

Екатерина Владимировна ГУСЕВА,
аспирант кафедры литературы МарГПИ.


Примечания

1. Цит. по: Доценко С.Н. «Автобиографическое» и «апокрифическое» в творчестве А. Ремизова // Алексей Ремизов. Исследования и материалы / Под ред. А.М. Грачевой. СПб., 1994. С. 37. (вернуться к тексту)

2. Там же. (вернуться к тексту)

3. Ильин И.А. О тьме и просветлении. Книга художественной критики. Бунин – Ремизов – Шмелев // Ильин И.А. Собр. соч.: В 10 т. М., 1996. Т. 6. Кн. 1. С. 273. (вернуться к тексту)

4. См.: Андреев Л.Н. Красный смех. Ремизов А.М. Петушок: Тексты, комментарии, исследования, материалы для самостоятельной работы, моделирование уроков / Под ред. И.П. Карпова, Н.Н. Старыгиной. М., 2000; Карпов И.П. Проблемы типологии авторства в русской прозе конца XIX – начала XX века (И. Бунин, Л. Андреев, А. Ремизов): Автореф. дисс. ... докт. филол. наук М., 1998. (вернуться к тексту)

5. Ремизов А.М. Собр. соч. М., 2000. Т. 1. Пруд: Роман. Цитирую по этому изданию, указывая в скобках страницы. (вернуться к тексту)